Каждому отряду на день давалась для изучения своя, новая, каждый раз разная тема, имевшая отношение к определенным видам театра. Например, кому-то доставался кукольный театр, кому-то теневой, а кому-то «театр на стуле». С утра и до обеда они проходили через мастер-классы. Каждый по своему виду театра: сценическая речь, пластика и т.п., но все это с учетом специфики того или иного вида театра. Во второй половине дня каждый из отрядов сочинял этюд или эскиз на основе только что изученного материала. А вечером все друг на друга смотрели. И потом устраивалась рефлексия: обсуждали, что у кого получилось или не получилось, и почему. Каждый день состав отрядов менялся. И менялся вид театра, которым он занимался.

И если сначала мы работали над классическими формами, то к концу смены начали что-то выдумывать. Придумали «театр на стуле», «звуковой театр», что-то еще, потому что знакомые темы были уже исчерпаны, а правила, нами установленные, предполагали, что каждый день необходимо что-то менять.

А кто вел эти мастер-классы?

Р. В. Чуркин. Театральные педагоги города Владимира, артисты профессиональных театров, музыканты, хореографы. Тогда к нам приезжал Андрей Абашкин, который только что закончил ВГИК и устроил презентацию короткометражных фильмов. Теперь он широко растиражирован в интернете. И еще было немало интересных людей. Такой была первая театральная смена. Ребятам она понравилась, и они сказали: «хотим еще».

Почти сразу же после окончания первой театральной смены, мы стали думать, а какой будет вторая смена? На следующий год мы собрались на базе профилактория в Заклязьменском (пригород Владимира), там тоже были мастер-классы, но уже немного другие. Потом был Плес, а потом появился формат еще и зимнего лагеря. Но постепенно формат лагеря, основанного на мастер-классах, сам себя начал потихоньку изживать. В большинстве своем в лагерь приезжали одни и те же дети, которых мы, вроде бы, уже научили всему, что могли. Им нравилось собираться вместе, но уже хотелось попробовать делать что-нибудь другое, придумывать новый формат на каждый год. И, наверное, раз на пятый, мы придумали собираться для того, чтобы делать фестиваль. Изначально для того, чтобы театральные смены случались чаще и длились больше, но постепенно театральный фестиваль перерос лагерь.

Сначала мы слабо представляли себе масштабы этого дела и только единицы понимали, что и зачем мы делаем, главным казалось занять чем-нибудь детей. Но нам удалось придумать удачную структуру, в которой интересно было существовать и тем, кто приезжал в лагерь каждый год, и тем, кто оказался тут впервые.

Начиная со второго фестиваля, мы себе уже представляли общую схему и сами руководили мастерскими. А руководители фестиваля курировали руководителей мастерских.

То есть, в первый год детского самоуправления еще не было?

Мария Самсонова. В первый год самоуправление было еще только, пожалуй, у детского жюри. Туда входили самые старшие девушки. Мне кажется, они были уже одиннадцатиклассницами. И там уже была руководителем именно школьница.

А на следующий год управление было уже полностью детским. Все организовывали ребята из первой лагерной смены. Но в мастерскую СМИ входили две взрослые девушки. Они помогали с какими-то техническими моментами, иногда правили тексты, которые писали дети.

А что еще входит в задачи детского самоуправления?

Мария Самсонова. Во время театральной смены все ее участники делятся на мастерские: творческая мастерская, техническая мастерская, мастерская СМИ, детское жюри. Пару лет существовала еще экскурсионная мастерская.

В основном, дети приходят в мастерские, которые расположены на территории школы. И работают там. Это не только воспитанники театральных студий. В мастерские могут приходить все дети и любые жители нашего города. И студенты. Но в основном, приходят, конечно, школьники. Но такие переростки, вроде меня, тоже, бывает, присоединяются. Я в этом участвовала и когда училась в колледже, и когда училась в университете, и позже.

Каждая мастерская выполняет свои задачи. Но когда нам не хватает людей, мы все друг другу помогаем.

Дети сами выбирают, в какую мастерскую они пойдут?

Мария Самсонова. Да. У нас был случай, когда девочка, которая сначала писала с очень большим трудом, под конец стала одной из самых активных участниц зрительского жюри, создавала чудесные рецензии.

Но бывают такие годы, когда очень многие хотят попасть в детское жюри и вершить чьи-то судьбы. Тогда между ними устраивается внутренний конкурс.

В чем он заключается?

Мария Самсонова. Ребята пишут предварительные рецензии по видео, присланным вместе с заявкой на участие в фестивале.

Мастерской детского жюри эксперты помогают правильно выразить их мнение, поддержать. В первые годы работы фестиваля многие взрослые руководители детских коллективов в штыки воспринимали детское мнение: «как это ребенок будет мне указывать на то, что я неправильно делаю, я же руководитель».

Кто входит в число экспертов?

Мария Самсонова. Актеры, руководители известных театральных студий, опытные люди, которые могут направить ребенка, но никогда не давят, не настаивают на собственном мнении.

Конечно, работа в детском жюри – наиболее трудная, но там происходит очень интенсивное обучение через непосредственное общение со взрослыми опытными и значимыми людьми. Поэтому там очень интересно.

А чем занимаются остальные мастерские?

Мария Самсонова. Мастерская средств массовой информации у нас делится на четыре подгруппы: фото, видео, газета и интернет. Ребята фотографируют закулисную жизнь, подготовку к спектаклям, те же самые пресс-конференции, обсуждения жюри, сами спектакли, вечерние мероприятия и живую жизнь. Видеоподгруппа снимает репортажи.

В 2014 или в 2015 году у нас даже был свой видеоблог. Мы на крыше школы снимали небольшой ролик по итогам прошедшего дня и впечатлениям об увиденных спектаклей.

Газета в последнее время не получается, потому что много всего ушло в интернет. Нам нужно было успевать охватывать все соцсети, а участников было не так много, поэтому сложно было охватить еще и печать.

У нас помимо того, что жюри пишет на каждый спектакль рецензию, участники мастерской СМИ в разделе «Газета» пишут свои статьи о спектаклях и о фестивальной жизни. Ну, а работа в интернете заключается в онлайн-взаимодействии с гостями фестиваля, актерами, подписчиками группы.

Теперь у нас есть еще и волонтерская мастерская. Это ребята, которые общаются непосредственно с приезжающими к нам коллективами. Раньше вся эта работа входила в обязанности творческой мастерской, а потом она была выделена в отдельную задачу и в отдельную мастерскую.

Когда эта мастерская только появилась, девочка, которой мы предложили стать ее руководителем, очень перепугалась. Она была в шестом классе на тот момент и очень боялась возложенной на нее ответственности. Но такого идеального выполнения своих обязанностей мне не приходилось видеть нигде и никогда. Девочка четко знала, кто и когда приезжает, где кого нужно встретить, нужно ли какое-то сопровождение по городу, что из реквизита нужно найти здесь, на месте, чтобы не приходилось везти из других городов, где лучше расселить людей. Что и когда не спросишь, Варя могла ответить на любой вопрос. Ей можно было позвонить в десять вечера и спокойно обо всем расспросить. За годы работы на фестивале Варя настолько окрепла, что волонтерская мастерская стала единственной мастерской, по отношению к которой ни у кого не возникало никаких вопросов и нареканий.

Часто так бывает, что если человек успешно выполнил какую-то задачу, то он продолжает выполнять ее годами? Или есть возможность меняться и пробовать делать разные вещи?

Мария Самсонова. Интересный вопрос, я над ним тоже часто сама с собой размышляю. Руководить мастерскими рвется не так уж много детей. Все-таки они побаиваются ответственности. Всем очень нравится формат, многие готовы помогать, выполнять конкретные поручения, но руководить сложно, многие боятся не справиться. Как правило, руководители мастерских год от года не меняются, пока дети окончательно не вырастают и не решают закончить с этим делом.

Кто решает, кому из ребят быть руководителем мастерской?

Мария Самсонова. За месяц – за два до начала фестиваля у нас начинаются организационные сборы, на которых мы решаем, кто возьмет на себя эту ответственность. Если кто-то изъявляет желание сам, все всегда только за. И не было такого, чтобы кто-нибудь заставлял или давил.

А творческая мастерская занимается постановкой открытия и закрытия фестиваля, написанием сценария, проведением вечерних мероприятий, капустником-шоколадником, оформлением фотозон и площадок фестиваля.

Остается ли у участников мастерских время и возможности для творчества?

Мария Самсонова. Конечно. Допустим, если коллектив, за которым закреплен волонтер в качестве куратора, приезжает только в четверг, до среды включительно волонтер может заниматься на фестивале, всем, что ему нравится. И это еще один плюс нашей схемы. В связи с этим у нас никогда не возникает каких-нибудь особенных трудностей или провалов. Если нужна какая-либо помощь в другой мастерской, то любой человек с радостью поможет всегда. Нас всегда выручает взаимозаменяемость. Никогда не бывает такого, что человек приходит в мастерскую СМИ и говорит, что он хочет фотографировать и больше ничем заниматься не будет. Но бывает такое, что человек опасается, что он не справится, не успеет сфотографировать все, что нужно или у него получается не очень хорошие фотографии. Он всегда может прийти со своими вопросами, проблемами и опасениями в творческую мастерскую и ему всегда там помогут.

Творческая мастерская у нас всегда была самая многочисленная, именно поэтому она в какой-то момент поделилась на творческую и волонтерскую. И по ходу творческой театральной смены у ребят всегда есть возможность перейти из одной мастерской в другую. Но тем, что их не интересует, они никогда заниматься не будут.

Иногда со стороны кому-то может показаться странным, что дети во время каникул занимаются организацией фестиваля в школе. Может быть, их туда загнали или пообещали за это пятерки по литературе? Нет, никогда такого не было. Иногда бывало такое, что ребята приходили, проводили с нами день, им казалось, что это скучно, они уходили и больше к нам никогда не возвращались. Это нормально. Если ребенку это не близко, то он не обязан всем этим заниматься. И моменты взаимозаменяемости возникают у нас очень часто: «Я сделал свою работу, свободен и могу чем-то еще вам помочь, потому что мне это интересно».

Многие ли из приходящих задерживаются так надолго?

Мария Самсонова. Первые пять лет основной костяк, человек семь-десять держался постоянно. После второго фестиваля был очень мощный приток. И они очень надолго задержались. Одна девочка из них много лет была председателем жюри, поступила на филфак и вернулась на фестиваль в качестве эксперта. Бывает, что человек вырастая, мысленно остается внутри. Всегда хочет вернуться.

Расскажите, пожалуйста, о том, как происходит профориентация в мастерских.

Р. В. Чуркин. Когда мы устраивали «Шоколад» в первый раз, это было в 2011 году, у нас в числе мастерских была профориентационная. Мы сделали эту мастерскую совместно с колледжем культуры и искусства. В ней участвовали ребята из районных школ и областных любительских коллективов – девятиклассники, которые в скором будущем планировали в этот колледж поступать.

Очень важна волонтёрская мастерская. Она у нас выстраивает логистику и навигацию. Мы начинаем учить с того, где и как правильно разместить стрелочку, чтобы человек, оказавшийся в том или ином пространстве впервые, мог быстро понять, как ему оказаться именно в том месте, в которое ему нужно попасть. Чтобы чужому человеку, впервые попавшему в школу, сразу стало ясно, где у нас тут детское жюри, а где зрительный зал. Я предлагаю такой педагогический ход для новичков: самостоятельно исследовать школьное здание перед началом фестиваля и во всех точках школы, где у них возникли какие-то вопросы в процессе прогулки по школе, расставить стрелочки.

Варя, которая у нас руководит сейчас волонтерской мастерской, начала заниматься этим с шестого класса. Маша уже рассказывала, что, конечно, сначала было немного боязно и сложно, но она сразу сама заявила: «а я буду»! Теперь, когда придут новые школьники ей на смену, уже не я, а она будет им все объяснять, чтобы кто-то из них потом, когда она станет совсем взрослой, смог занять ее место.

Что сейчас больше всего привлекает новое поколение пятиклассников и шестиклассников в мастерские? Не расстраивает ли их, что их сверстники играют в спектаклях, а им предстоит заниматься организационной работой?

Р. В. Чуркин: Это не может расстраивать. Организаторами могут быть и те ребята, которые играют в спектаклях. Мы сейчас называем все это творческой сменой и объявляем набор. Мы заранее прописываем, какие именно мастерские будут входить в творческую смену, чем там предстоит заниматься, кого именно мы ждем и зачем. Сколько примерно в каждую из мастерских нам нужно людей. Какими личными качествами и компетенциями эти люди должны уже обладать, а каким могут научиться в процессе работы. У нас два вида соискательства: ищем руководителей, которые уже умеют что-то делать и ищем участников, которые хотят научиться делать то, что старшие ребята делать уже умеют. Все ребята, которые приходят к нам впервые, сначала заполняют организационную анкету и указывают в ней, чем они интересуются, что уже умеют, что ожидают от фестиваля, в какую именно из наших мастерских им хотелось бы попасть больше всего. Потом происходит общее организационное собрание, на которое мы их приглашаем. На этом собрании мы примерно начинаем понимать, какие ресурсы у нас в ближайшее время имеются в наличии, и кто чем будет заниматься на фестивале. Это происходит в декабре. И уже начиная с января, мы все встречаемся примерно раз в неделю, и уже занимаемся непосредственно подготовкой фестиваля.

Мы активно рекламируемся в соцсетях. И сначала к нам присоединяются дети, уже получившие некоторый опыт на предыдущих фестивалях, а потом срабатывает сарафанное радио, и они приводят к нам своих друзей, которые становятся нашими новыми друзьями. ( группа Фестиваля "Шоколад" в ВК здесь).

А как детское жюри работает над рецензиями?

Р. В. Чуркин: Они между собой договариваются об определенной очередности и пишут, в основном, по расписанию. Если в течение одного дня происходит четыре спектакля, а в жюри шесть человек, они заранее договариваются, кто из них сегодня о каком спектакле пишет. Но иногда бывает, что происходит что-нибудь вне очереди. Но это в любом случае всегда, в какой-то мере, труд коллективный. Потому что они пишут рецензии после обсуждения. Во время обсуждения они всегда записывают, кто что сказал и потом вставляют реплики, которые им показались наиболее интересными, в свои рецензии. Они конечно могут высказать в рецензии свое собственное мнение о спектакле и высказывают его, но не ограничиваются только этим. Потому что много интересных мыслей возникает именно в процессе обсуждения. Но в то же время, рецензия – это и индивидуальный творческий процесс. Мы иногда, конечно, им что-то подсказываем, объясняем, как и что, предлагаем некоторые правила: сначала краткое содержание спектакля, потом мысли, прозвучавшие на обсуждении, а потом собственные впечатления и мысли, но все это не отменяет творчества.

А их кто-то к этому готовит перед началом фестиваля?

Р. В. Чуркин: В основном, они всему учатся в процессе самого фестиваля, хотя у нас и существует некоторое количество наработанных фестивалем образцов, наработанных лекал и рекомендаций, с которыми я призываю познакомиться желающих впервые поработать в детском жюри за какое-то время до начала фестиваля. Заблаговременно их готовит председатель детского жюри, у которого уже есть некоторый опыт работы. Они собираются вместе, обсуждают то, в каком режиме и в какой очередности им предстоит работать, смотрят видеозаписи спектаклей, которые будут участвовать в фестивале, пишут пробные предварительные рецензии на основе видеозаписи, стремясь к тому, чтобы эта предварительная рецензия была максимально точной и могла бы в общих чертах послужить эскизом финальной рецензии, которую после непосредственного просмотра спектакля ее автору будет уже достаточно лишь немного дополнить и подкорректировать, опираясь на живые впечатления и результаты обсуждений.

В их задачи входит еще и подготовка презентации участников. Чтобы найти подходящие кадры нужно отсмотреть очень большой объем фото- и видеоматериалов. Вот, к примеру, я могу показать материалы к презентации 2018 года, здесь очень много всего: фотографии всех претендентов на ту или иную номинацию, название номинации, название коллектива, название спектакля, список участников. Коллекция самых интересных зрительских отзывов – мы же еще проводим конкурсы среди зрителей. Например, конкурс на лучшую фотографию.

У нас всегда на фестивале размещены баннеры, рассказывающие о том, в каких конкурсах и других творческих активностях могут принимать участие зрители. И перед началом каждого из спектаклей все эти возможности еще раз дополнительно озвучиваются.

Дальше у нас идут индивидуальные номинации «За создание яркого сценического образа». До 2018 года мы это был просто список имен и ролей, а начиная с 2019 мы начали дополнять их фотографиями номинантов. И это потребовало от нас дополнительных пояснений перед началом работы для будущих театральных фотографов, о том, что желательно в итоге получить хотя бы два кадра одного и того же момента, сделанных с разных ракурсов, чтобы иметь возможность выбрать лучший. И что во время спектакля фотограф не может перемещаться постоянно по залу, а должен заранее найти точку, которая кажется ему наиболее удачной для съемки. Потом размещаем все это на общем облачном диске, где участники детского жюри выбирают нужные для презентации фотографии, а если чего-то не достает для презентации, детское жюри составляет список-заказ фотографий, которые будет необходимо доснять позже, в процессе пресс-конференции. Так что очень многое, по возможности, надо делать заранее. Иначе придется перед закрытием всю ночь провести за работой.

Мария, расскажите о наиболее ярких, на Ваш взгляд, образовательных ситуациях в процессе фестиваля?

Мария Самсонова. Мне очень запомнилась ситуация с Антоном Алексеевым, который много лет был вместе с нами. Но он начинал с профориентационной мастерской. Ребята занимались там с профессиональным педагогами сценической речью и актерским мастерством, а после этого приезжали к нам на спектакли и вечерние мероприятия.

Через пару лет Антон пришел к нам в качестве организатора. Он поступил в колледж, был студентом. Спустя еще несколько лет он поступил в Санкт-Петербурге в театральную академию, получил профессию театрального критика и вернулся к нам на фестиваль уже в качестве эксперта. Впервые он попал на фестиваль совершенно случайно, когда ему было 14 лет и ничего раньше об этом не знал. Возможно, если бы он не попал в эту мастерскую, он бы не был сейчас театральным критиком.

А вот Павел Сыров пришёл в Мастерскую СМИ, а в прошлом году стал вместо меня руководителем фестиваля.

Павел, как Вы попали на фестиваль и как Вас в таком еще очень юном возрасте, когда больше нравиться играть, привлекла работа организатора, а не роль зрителя или артиста?

А что из себя представляет шоколадник?

Мария Самсонова. Это традиционный театральный капустник. Такая традиция появилась у нас на втором фестивале, когда к нам приехал театральный коллектив из Рязани, который мы очень ждали. У нас после первого фестиваля возникли к ним очень теплые дружеские чувства. В тот раз они были с нами со вторника до субботы. И мы задумались, чем бы их занять так, чтобы и себя порадовать. Мы придумали и разыграли небольшую смешную сценку, а потом предложили всем желающим присоединиться к нам и продолжить. А потом мы начали уже заранее выстраивать общую сценарную канву, в которую каждый легко мог бы встроиться со своим номером, а каждый коллектив мог бы показать свою творческую визитку. Это и творческое знакомство с коллективами под другим углом, с другой непривычной стороны. И возможность неформального общения между собой. На шоколадник обычно приходит много «старичков», бывших организаторами с самого начала. Мы стараемся подгадать так, чтобы это совпало с днем театра. Шоколадник происходит в середине недели вечером. Мы стараемся сделать так, чтобы общая загруженность у всех в этот день была поменьше. Чтобы все успели как следует подготовиться и отдохнуть. Последний спектакль в этот день мы начинаем в четыре часа, чтобы часов в шесть-семь, можно было уже открыть шоколадник. Многие ребята далеко живут. Мы стараемся сделать так, чтобы вечером им не очень сложно было добираться обратно. Однажды был случай, когда мы возвращались так поздно, что нас даже остановил патруль и поинтересовался, что мы делаем на улице в этот час. Но мы стараемся сделать все, чтобы все дети могли безопасно добраться до дома, чтобы родители за них не переживали. А сами расходимся по домам в самую последнюю очередь.

Спасибо! Вернёмся к дебюту Павла Дмитриевича на фестивале. Что же Вы делали в первые годы?

Павел Сыров. Сначала я просто стоял на входе и говорил: «здравствуйте, проходите пожалуйста, присаживайтесь». Считал количество зрителей (мы высчитывали тысячного зрителя), расставлял стулья, встречал и провожал коллективы, рисовал разные плакаты, развешивал листовки. Мне было очень интересно.

На следующий год я опять был в мастерской СМИ, но уже занимался оформлением дипломов. Роман Валерьевич мне показал, как работать с дизайнерской программой, а потом я уже пробовал делать что-то сам, делал дипломы для участников фестиваля. Иногда приходилось сидеть до двух часов ночи, а дипломы все не заканчивались.

Иногда уходили вообще в три часа. А в семь утра уже нужно вставать. В девять уже начало, а еще нужно успеть погрузить в машину нужное оборудование и шоколадки – талисманы фестиваля. Иногда мы их кому-нибудь из наших друзей дарим, и тогда приходится лепить новые.

Мы в те времена открытие и закрытие проводили на сцене общественной организации «Милосердие и порядок». И нужно было грузить все наше оборудование, кубы и разные декорации, чтобы отвезти их туда, а потом разгружать. А потом собирать, чтобы отвезти это все обратно.

В прошлом году мне Роман Валерьевич доверил руководить фестивалем. И это было очень тяжело. Почти все старшие и опытные ребята на тот момент отсутствовали, остался один я. И после пандемии было очень сложно все налаживать. Ребят собралось мало в очно-заочном формате. Причем, до последнего момента было не совсем понятно, кто сможет присутствовать очно, а кто заочно или онлайн. У тех, кто это делал в позапрошлом году, уже был такой опыт, но я тогда в этом не участвовал, учился в университете и вернулся к этому только тогда, когда пришел работать в 22 школу в прошлом году. Многие ограничения еще сохранялись. И если раньше у нас было по 30-40 ребят-организаторов, то в прошлом году их было всего 15. И некоторые из них не были с нами постоянно.

Почему?

Павел Сыров. Это сложная работа, большая нагрузка, надо сидеть с текстами, обрабатывать множество материалов, выпускать газету. Обычно у нас всегда очень много ребят, которым нравится фотографировать, а попутно они понемногу делают что-то еще. В этом году из-за пандемии такого не случилось, но нам в этом отношении все же очень повезло. К нам пришел мальчик, который в свои 16 лет является практически уже профессиональным оператором, работает на местном телевидении, он нас очень выручил, начиная со второго дня. Он очень много фотографировал, снял отличный проморолик. Но в плане текстов в этом году было очень сложно. Поэтому писали все, кто хоть как-то мог и хотел что-нибудь писать, в том числе и ребята из других мастерских.

У нас сложилась традиция, что мастерская СМИ ежедневно во время фестиваля выпускает газету с фотографиями и новостями текущего дня. И делает это очень оперативно, максимум полчаса проходит после окончания последнего спектакля, а информационный лист уже размещен. А сейчас так получилось, что какие-то коллективы участвовали заочно, какие-то онлайн, какие-то все же смогли приехать. И нагрузка на мастерскую СМИ, связанная с отсмотром и обработкой материалов очень возросла. Некоторые из них также работали иногда в онлайн-режиме. И одно дело, когда все ребята вместе сидят в одной комнате и друг другу помогают, советуются друг с другом, а другое дело, когда все существуют в разных режимах, при этом необходимо перелопатить горы материалов, хоть как-то договориться друг с другом и пообщаться как можно с большим количеством участников фестиваля, а еще успеть что-то написать. Это очень тяжело. И мы не всегда успевали выпускать газету вовремя.

Но зато нам очень повезло на этот раз с детским жюри. В нем большинство участников оказалось уже с опытом работы на фестивале, как минимум, по предыдущему году. У нас подросла достойная смена. Хотя обычно работа в этой мастерской одна из самых сложных на фестивале. Представьте себе, сидит ребенок, который должен оценить спектакль, высказать свое мнение, а перед ним может оказаться профессиональный коллектив и его взрослый художественный руководитель. И этот ребенок должен сказать что-то такое и так, чтобы взрослые профессионалы к нему прислушались. Но все-таки это получается. И для взрослых это становится редкой возможностью получить отклик и отдачу именно от тех, для кого они ставили спектакли, от подростков, от детей.

Конечно, в основном, в жюри оказываются ребята более опытные и старшие, которым уже по 15-16 лет, но кто-то из младших всегда в этом тоже участвует. Например, в этом году одной девочке из жюри было всего 11 лет. А работать нужно наравне со всеми остальными и отстаивать свое мнение тоже. Иногда это очень тяжело дается, даже через сопли и слезы. Но она писала и писала эти рецензии. И мы очень надеемся на то, что в следующий раз она опять к нам придет.

Возникали ли какие-нибудь конфликтные ситуации?

Павел Сыров. Такие ситуации возникали, но к счастью, их всегда удавалось быстро уладить, обойти или хотя бы благополучно пережить. Был случай, когда две девочки из мастерской СМИ повздорили между собой из-за текстов. Руководителю мастерской по каким-то причинам не удалось скоординировать их работу. И они обе написали по тексту про одно и то же событие. А у нас такое правило: одно событие – один текст. И задание что-то написать получила одна девочка, но был опубликован другой текст, который другая девочка почему-то решила написать и сделала это быстрее, чем первая. И они страшно разругались. Но в конце концов, все закончилось миром.

А когда я уже был руководителем, случилась конфликтная история перед началом спектакля с ребятами, которые встречают зрителей. Каждый из них должен стоять на своем посту и заниматься своим делом. И у нас была одна девочка, у нее характер такой боевой. Она встречала гостей в гардеробе. И там вышла такая история, что зритель отдал ей куртку и то ли забыл взять номерок, то ли она забыла его отдать ему. Но только вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, она начала разговаривать со зрителем очень резко. Но мы с ней спокойно потом все обсудили, поговорили о том, что грубые фразы не решают сложную ситуацию, а наоборот, усложняют ее. Она это поняла, стала потом вежливо общаться с другими людьми.

И бывали ситуации, когда уже нужно встречать гостей, а девчонок еще нет на своих постах. Они еще где-то сидят и чай пьют. Ну, тоже пришлось поговорить, и они согласились с тем, что да, действительно, нужно приходить на пост вовремя.

Хотя их тоже можно понять. У нас обычно раньше всегда хватало времени на дружеские посиделки между работой, на общение. А на этот раз времени на все постоянно не хватало, одни обязанности накладывались на другие. Вроде, уже пора ехать встретить и разместить коллектив гостей, а еще не решился вопрос с доставкой еды или что-нибудь еще такое. Я понял, что руководить – это совсем не так-то просто.

Р. В. Чуркин. Поскольку, несмотря на то, что он еще относительно «молодой» старичок, он на этот раз остался за старшего, потому что остальных старичков попросту не было, спрос с него был далеко не такой нежный, как это обычно бывает с начинающими руководителями. Мы с ним поочередно хватались за головы, из-за того, что происходило, но это все рабочие моменты, которые закаляют.

Павел Сыров. Особенное «не получилось» получилось в последний день. Накануне мы сидели печатали дипломы, все были уже очень уставшими. И мы решили отложить часть работы на следующее утро. А там еще прилично допечатывать оставалось. Еще целых шесть коллективов человек по двадцать. И с утра мы наделали ошибок.

Р. В. Чуркин. Когда переходишь в стадию взрослого человека, нужно уже начинать понимать, что если у тебя на сегодня запланировано какое-то дело, то доделывать его нужно именно сегодня. Но, конечно, сказалось то, что у нас в этот раз, действительно было мало помощников. Мы завалили немножечко финал, завалили именно мы, а не кто-нибудь другой. Потому что не выспались, внимание было рассредоточено на множество разных недоделанных дел. У нас такая неразбериха прежде была только на самом первом фестивале. И вот сейчас опять. Я, в какой-то мере, тоже опять почувствовал себя дебютантом.

Проводите ли вы какие-то образовательные программы для гостей фестиваля?

То есть, если кто-либо обращается к вам с инициативой, вы всегда это поддерживаете?

Мария Самсонова. Мы сообщаем участникам, что есть такая возможность. Все это для ребят абсолютно бесплатно и по желанию. Если у них возникает желание в это время спокойно посидеть в мастерской и дописать статью, спокойно поработать или присоединиться к игротеке, мы им в этом не препятствуем. Никакого принуждения у нас не практикуется. У нас очень плотная афиша. А по вечерам после спектаклей у нас то шоколадник, то квиз, то какие-нибудь игры, нацеленные на знакомство и объединение, то общение, позволяющее коллективам установить между собой личные и творческие контакты.

Расскажите, пожалуйста, про другие «вкусные» творческие идеи, родившиеся вокруг «Шоколада» и возле него?

Р. В. Чуркин. В какой-то момент мне показалось, что театральный фестиваль уже успешно и легко движется по уже довольно накатанной и довольно прочной колее и, возможно, одного театра уже недостаточно. Хочется попробовать еще что-то новое в дополнение к нему. В идеале, наверное, мне хотелось бы, чтобы школьных фестивалей различной тематики стало больше, чтобы на каждые из каникул приходилось по разному фестивалю. И со временем это тоже могло бы стать школьной традицией, пребывающей в постоянном развитии, чтобы все каникулы стали «вкусными» по-разному.

Мы думали-думали. И для начала решили, что что-то интересное должно происходить в школе в осенние каникулы. И что это мог быть бы кинолагерь и кинофестиваль. И нам удалось осуществить это три или четыре раза. Но получилось уже не так ярко, как в случае с театральным фестивалем. Хотя и это получилось тоже очень интересным в своём роде.

Ребята учились монтировать видео, потом присылали нам свои самостоятельные работы достаточно хорошего качества, чтобы стать интересным материалом для творческих обсуждений и мастер-классов. Мы с большим интересом ходили на экскурсии в телестудию. Но в какой-то момент начало казаться, что в этом случае я сам и взрослые люди вообще стали вкладываться в это дело очень много, гораздо больше, чем дети, а отклик у детей по сравнению с театральным фестивалем это вызывает относительно небольшой. И это уже что-то не то. В какой-то момент кинофестиваль перестали проводить. Хотя ходить на телестудию нам было всем очень интересно. Но театральный фестиваль может включать в себя что-то из того, что связано с искусством кино и медиа, а в какой-то степени продолжает существовать идея-фикс, что хорошо бы все каникулы были «вкусными» и все это вместе складывалось в разнообразную творческую и вкусную линейку.

Мы попробовали возродить кинофестиваль и назвать его «Карамель». И получилось неплохо. Но если в случае с театральным фестивалем дети прибегают задолго до его начала, а иногда даже сразу после его окончания с вопросом: «а когда мы снова начнем продолжать что-то делать сами», то о кинофестивале и мы, и сами дети вспоминаем только незадолго перед самым началом осенних каникул и спрашиваем друг друга, а будем ли мы что-то делать на этот раз. Возможно, это лучше делать в начале лета, на волне творческой эйфории от «Шоколада». А может быть, в начале сентября. А может быть, в каникулы лучше делать что-то другое или делать другой фестиваль не во время каникул.

С «Мармеладом» немного другая история. Это попытка организации летнего независимого творческого фестиваля на коммерческой основе. И эта идея принадлежала не мне. К нам на «Шоколад» часто приезжает творческий коллектив из Петербурга. Как-то раз они даже приезжали к нам на целую неделю и не только играли свои спектакли, но и помогали нам в качестве соорганизаторов. Они от нас заразились идеей детского самоуправления. Им захотелось нечто подобное организовать у себя в Питере. Попробовали, а через год снова приехали к нам на фестиваль и сказали, что у них не получилось создать такую же творческую атмосферу, как у нас. И они попросили нас приехать к ним в гости помочь с организацией этого дела. И мы выехали к ним целой рабочей бригадой в мае на целую неделю.

Их фестиваль называется «Театральное лукошко». Перед выездом, мы обсудили, чем, конкретно, мы там будем заниматься с учетом того, что основная орггруппа фестиваля была набрана и начала свою работу задолго до нашего приезда. Мы договорились о том, что мы будем внимательно наблюдать за всем, что происходит на этом фестивале и каждый день выпускать по итогам дня свою стенгазету, которая станет дневником фестиваля «Театральное лукошко». И еще станем принимать участие в обсуждениях спектаклей фестиваля в качестве детского жюри.

В итоге на фестивале, все свелось к тому что мы наблюдали, фотографировали, выпускали газету, а в конце фестиваля подарили ее его организаторам.

Многие дети, участвовавшие в фестивале, вскоре, начали толпиться вокруг нашего кабинета, проявлять любопытство, заглядывать к нам, активно общаться с нашими детьми. Мы фотографировали, снимали и монтировали видео, брали у ребят интервью. И в какой-то момент эти ребята, даже по собственной инициативе попросили у оргкомитета еще одну комнату для нас, чтобы появилась возможность пить чай вместе с нами и неформально общаться друг с другом. Но в процессе совместной работы, мы очень сдружились с Анастасией Виленской, педагогом этой театральной студии, которая мало того, что творческий педагог, но она еще и по совместительству очень активная многодетная творческая мать. Она довольно часто приезжала к нам на фестиваль не только со своими учениками, но и с собственными детьми разных возрастов и округлившимся животиком.

Муж Анастасии – спортсмен, летом он часто тренируется на спортивной базе в Кисловодске. Как-то раз, Анастасия приезжала к нему туда погостить в отпуск вместе со своими детьми. Ей очень понравились эти места, и она нашла, что они могли бы стать прекрасной площадкой для небольшого летнего фестиваля. За время пандемии мы все друг без друга соскучились. И решили рискнуть устроить там небольшой опыт коммерческого фестиваля, встроив его в линейку вкусных каникул. По идее, родители участников фестиваля, должны были активно в него вложиться и материально, и творчески. В число экспертов фестиваля должны были входить медийные лица. Фотографии, видеозаписи и разнообразный мерч должны были быть сделаны на профессиональном уровне и могли бы продаваться всем желающи. Это был очень интересный и творческий опыт.

Собралась прекрасная творческая компания в прекрасном месте, которая весело и небесполезно провела вместе три дня, если не считать того, что по итогам фестиваля, мы в качестве организаторов ушли в глубокий коммерческий минус. И это было довольно ожидаемо. Этот проект вполне бы мог окупиться, во-первых, если бы мы продолжали его в течение нескольких лет. Подготовительный этап и первоначальная материальная база – все эти баннеры, логотипы, сувенирная продукция, разработка стиля и дизайна требуют серьезных материальных вложений. Детский фестиваль не может существовать успешно только в качестве самодостаточного коммерческого продукта.

Но таким способом, каким взялись за это дело мы, заработать было точно невозможно, и мы к этому и не стремились, это был интереснейший опыт. В творческом отношении он получился очень интересным. Театральные коллективы Ставропольского края, которые принимали участие в фестивале, потом разыскали нас в «Одноклассниках», очень благодарили и спрашивали, когда мы приедем в следующий раз. Нам было очень интересно, мы страстно полюбили это место.

А как складывается общение участников всех Ваших творческих программ между фестивальными событиями?

Мария Самсонова. У нас устанавливаются тесные дружеские связи. Мы просто не можем потом никак расстаться. Каждые выходные встречаемся, гуляем, организуем флэш-мобы уже отдельно от фестиваля, но именно этой командой. И остаются наработанные коммуникативные каналы с ребятами из других городов. Ко мне в Москву недавно приезжала девочка из Рязани, с которой мы познакомились в 2014 году. У нас сохранились близкие теплые отношения. А когда ездила в Петербург, обязательно заглядывала в гости к ребятам из Питера. Кто-то со временем теряется из виду, но все равно между нами остается связь.

Антон Алексеев. Пусть у каждого в жизни случится "Шоколад". Я не знаю, как выразить все, что для меня "Шоколад". Представьте, если бы у вас в жизни был проект, на котором случилось все: первая любовь, первый успех, первый большой опыт как организатора, как режиссера, как театрального критика…

И я точно знаю, что так не только у меня: Роман Валерьевич 12 лет назад придумал универсальный рецепт счастливого детства даже для тех, кто уже давно не ребенок. Можно написать очень много о том, что "Шоколад" - это место, где дети получают опыт, который парадоксальным образом помогает во взрослой жизни, и при этом помогает дольше оставаться детьми. Можно написать, что "Шоколад" - это возможность реализовать потенциал, и найти себя. Можно написать, что "Шоколад" - это фестиваль, на котором образуются настолько крепкие связи, что их не может разрушить ни расстояние, ни время, ни границы.

Я не знаю, как это работает. Даже если я встречу человека, который был на фестивале уже в годы, когда я на нем быть не мог, мы найдем, о чем поговорить, и станем друзьями через пару минут. Это вирус. А может быть даже какой-то новый ген, который вживляют каждому, кто хотя бы раз слышал "Ооо, это "Шоколад", это вкусные каникулы".

На своем первом фестивале, я был вместе с будущими однокурсниками - и теперь только с ними со всего курса до сих пор держу связь. Там я познакомился с Ромой и Машей - оба потом поменяли мою жизнь. Увидел на сцене множество талантливых людей: Артема Гниденко, Анастасию Сылку, Айсетосю Коломиец, Катю Понамореву, и многих-многих других.

Главной "фишкой" этого фестиваля всегда были люди, такие сладкоежки от театра, которые притягиваются туда один раз и остаются навсегда. Навсегда в "Шоколаде" и навсегда счастливы.

Если бы меня спросили, что нужно сделать человеку, чтобы стать счастливым, я бы ответил - побывать на "Шоколаде". Наверное, у каждого, он может быть свой, но только во Владимире дают стопроцентную гарантию на счастье.